Искра, начавшая грандиозный пожар. Десять лет самосожжению Мухаммада Буазизи

17 декабря 2010 года Мухаммад Буазизи из тунисского города Сиди-Бузид совершил акт самосожжения. Причиной послужил конфликт с местными властями — за некоторое время до инцидента сотрудница полиции выписала штраф Буазизи за торговлю овощами без лицензии, перевернула его лоток и отвесила пощечину.

Оскорбленный торговец обратился в мэрию, но там отказались ему помочь, и тогда он облил себя горючим и устроил самосожжение на площади перед муниципалитетом. Мухаммад Буазизи был доставлен в больницу в тяжелом состоянии и скончался 4 января 2011 года, так и не узнав, что его поступок положил начало невероятным процессам в ближневосточном и североафриканском регионе, сразу же получившим название Арабской весны — слишком оптимистичное, как показали дальнейшие годы.

Первым, что естественно, забурлил Тунис. Многолюдные демонстрации протеста против коррупции, безработицы и социально-экономических неурядиц, начавшиеся в Сиди-Бузиде, быстро приняли масштаб общенационального антиправительственного протеста. Участники демонстраций требовали отставки президента Зина аль-Абиддина бин Али, правившего Тунисом с 1987 года, и проведения политических реформ.

Внезапно оказалось, что силовики, столкнувшиеся с массовыми народными выступлениями, не спешат применять оружие, а, когда полиция все-таки начала стрелять, то было уже поздно, вдобавок, выяснилось, что армия не готова защищать действующий режим от тунисцев. В середине января президент Туниса бежал из страны.

Затем демонстрации распространились на другие ближневосточные государства. Тунисский сценарий практически в точности повторился в Египте. После многотысячных демонстраций протеста в Каире и других городах, и на фоне однозначного нежелания генералов разгонять митинги, президент Хусни Мубарак ушел в отставку после 30-летнего пребывания у власти.

В ходе последовавших открытых демократических выборов в Тунисе и Египте к власти пришли исламисты, как и предупреждали многочисленные эксперты по арабским странам, указывавшие на то, что только исламские движения сохраняли организацию и получали финансирование, как правило, из-за рубежа. Однако тунисские исламисты были вынуждены считаться с другими политическими силами, поэтому не смогли сосредоточить в своих руках всю власть. В Египте же военные, выждав некоторое время, свергли законно избранных исламистов во главе с Мухаммадом Мурси и установили режим, во многом напоминающий прежний.

Антиправительственные выступления в более авторитарных арабских странах, таких, как Ливия, Йемен и Сирия, привели к более катастрофическим последствиям — все эти государства, или уже просто территории, почти десять лет пребывают в состоянии гражданской войны.

Как всегда, более стабильными режимами оказались монархические, где правители имеют большую легитимность в глазах подданных, чем в обычных авторитарных режимах. Марокко, Иордания, страны Персидского залива тоже столкнулись с рядом демонстраций, но, кроме Бахрейна, где имело место иранское вмешательство, остальные королевства и эмираты сумели сбить накал недовольства, сочетая силовые методы с реформами политической и экономической системы.

Какие выводы из бурных событий сделали авторитарные правители других стран (не будем показывать на них пальцем)? Во-первых, стало ясно, что союз с западными странами, например, в сфере борьбы с терроризмом, не спасет. Президент США Барак Обама не стал защищать Мубарака, йеменского лидера Али Абдаллу Салиха или Муаммара Каддафи, несмотря на то, что те сотрудничали с США и Европой в противодействии исламизму. Вашингтон считал, что демократический режим более надежный партнер, чем диктаторский. В свое время под таким же соусом США проспали приход исламистов к власти в Иране, но история, как вы помните, никого ничему не учит.

Второй вывод — силовыми структурами должны руководить по-настоящему верные лидеру люди, готовые без колебаний выполнить любой приказ, вплоть до применения самых жестких мер в отношении демонстрантов.

Надеюсь, кто-нибудь сделал из этих потрясений еще один, единственно верный вывод — что демократический режим стабильнее авторитарного, что коррупция обратно пропорциональна процветанию страны, а, значит, и всех ее жителей, и что не стоит допускать ситуацию, при которой благосостояние человека напрямую зависит от занимаемой им политической или государственной должности.